Ольга Никифорова
СЦЕНАРИЙ
ПОЛНОМЕТРАЖНОГО АНИМАЦИОННОГО ФИЛЬМА
«Три богатыря и шемаханская царица»
СТУДИЯ АНИМАЦИОННОГО КИНО МЕЛЬНИЦА
С-ПЕТЕРБУРГ, 2009
1.НАРОДНЫЙ КОНКУРС.КИЕВ
От автора:
По всей земле разошлась слава о могучих богатырях русских. Крепко стерегут родные рубежи: высоко сидят, далеко глядят, в воинском деле искусны, с врагами ой как суровы! (в тексте появляется «суворовы», «во» поспешно зачеркивается.) Присмирели враги, попрятались, озадачились да призадумались. Богатства Руси – дорогая награда, да с богатырями воевать – оно им надо?
Под распевные слова автора на пергаменте самопроявляется текст, который он произносит. Буквы напечатаны, как на точечном принтере. Затем возникают трое богатырей, совсем как на картине Васнецова. Они сидят верхом на верных конях, Илья смотрит из-под рукавицы вдаль, Добрыня положил руку на рукоять меча, Алеша держит лук. Богатыри неподвижно застыли в героических позах и почти не шевелятся. Алешу одолела муха, но он даже не махнет рукой, чтобы ее отогнать, только морщится.
ДОБРЫНЯ (вздыхает):
— Да-а, а у князя сейчас, наверное, пир горой…
ИЛЬЯ
— Кваску бы холодненького, с погреба…
АЛЕША:
— Все! Сил моих больше нет!
Он принимается яростно чесать нос, отгоняя муху. Мы видим, что богатыри позируют, сидя не на настоящих конях, а на деревянных лошадках.
ЛЮБАВА (гневно):
— Кто разрешил шевелиться?! Не нарушай композицию!
Алеша послушно замирает.
Любава сидит напротив богатырей и вышивает на полотенце картину «Три богатыря». Рядом с ней – Настасья вяжет на спицах свитер с аналогичной картиной на груди. Алена строчит в блокноте.
АЛЕНА:
— Мальчики! Имейте мужество! Вы срываете нам конкурс «Образ героя в народном творчестве»! (продолжает строчить, бормоча) «Проведение конкурса стало возможным благодаря отсутствию внешней угрозы…»
Тут же сидит Тихон, он вырезает из дерева механическую игрушку с маятником. Когда маятник качается, фигурки богатырей по очереди дубасят игрушечного супостата.
Бабка с гордостью выставляет законченную работу. Она расписала богатырей в виде матрешек.
АЛЕША (с тоской):
— Хоть бы супостаты налетели, что ли. Отведали бы силушки богатырской!
ИЛЬЯ (вздыхает):
— Какие теперь супостаты! Всех перебили.
ДОБРЫНЯ:
— Да, поторопились…
ТИТРЫ: «Три богатыря и шамаханская царица»
2.ДВОРЕЦ ЦАРИЦЫ
В далекой Шамахе, посреди пышного сада возвышается сверкающий дворец в восточном стиле. У крыльца стоят грозные стражники, вокруг бродят павлины, летают райские птицы.
Во дворце – роскошные покои, пестрые ковры, шелковые подушки, вазы с экзотическими фруктами, тонкогорлые вытянутые кувшины.
ГОЛОС СЛУГИ (торжественно):
— Его светлость кубик… (смотрит на визитку в руках) извиняюсь, герцог Бульонский к ее величеству царице Шамаханской!
Входит европейский рыцарь в сопровождении трубача и знаменосца. С глубоким поклоном снимает шлем и начинает говорить.
ГЕРЦОГ:
— О, прекраснейшая из повелительниц Востока и Запада! Слух о твоей красоте...
Вдруг замечает, что царицы в зале нет.
ГЕРЦОГ:
— А где же царица?
СЛУГА:
— Одну минуту!
Нажимает кнопку, дает три звонка «за кулисы». Слышится стук каблучков, голос царицы сквозь сдержанный зевок.
ГОЛОС ЦАРИЦЫ:
— Да иду, иду уже! Занавес!
За шелковой занавеской, отделяющий приемную от комнат царицы появляется стройный девичий силуэт в шароварах, видно, как он поспешно закрывает лицо покрывалом и принимает эффектную позу. Звучат фанфары.
СЛУГА:
— Ее величество могущественная и неотразимая Царица Шамаханская!
Занавес распахивается, царица в самом соблазнительном восточном наряде, но с лицом, закрытым покрывалом, грациозно выходит навстречу герцогу.
ГЕРЦОГ:
— О, прекраснейшая царица! Я полгода без устали скакал к тебе, хотя мой конь пал на третий день! Позволь мне положить к твоим ногам мой меч и мое сердце!
ЦАРИЦА:
— Я бы предпочла что-нибудь одно. Например, твое герцогство.
ГЕРЦОГ (со вздохом):
— Герцогства нету. Соседи отобрали… Но зато я буду повсюду восхвалять твою красоту!
ЦАРИЦА (зевая):
— Ладно, восхваляй. Пока!
Поворачивается, чтобы уйти.
ГЕРЦОГ:
— Но чтобы восхвалять, надо увидеть! Позволь взглянуть на твое лицо! Слух о его красоте облетел весь мир!
Царица колеблется.
ГЕРЦОГ (интимно):
— Ну, пожалуйста! Открой личико… Личико-то открой!
ЦАРИЦА:
— Ладно. Отойдем…
Отводит герцога за ширму (занавеску), так что видны только их тени – силуэты. Видно, как царица сбрасывает с лица покрывало. Герцог издает вопль не то восторга, не то ужаса.
ГЕРЦОГ:
— А-а-а-а!!!
Вдруг пространство за ширмой озаряется яркими лучами, исходящими из глаз царицы. Герцог замирает, затем, пошатываясь, выходит из-за ширмы. На лице его идиотская улыбка, глаза блуждают.
ГЕРЦОГ:
— Она прекрасна!!!
Царица, накинув на лицо покрывало, тоже выходит из-за ширмы.
ЦАРИЦА:
— Иди и всем расскажи об этом! Особенно соседям!
Зомбированный герцог послушно топает к выходу.
ЦАРИЦА (вслед):
— Да передай, чтоб с пустыми руками не приходили!
3.САД У ДВОРЦА ЦАРИЦЫ
Мраморные лестницы спускаются от дворца царицы к озеру. На лестнице появляется сбегающая вниз тонкая женская фигурка – это сама царица. Лицо ее закрыто полупрозрачным покрывалом.
При появлении царицы стражники падают ниц. Царица спускается к озеру, садится в ладью, которая немедленно отчаливает от берега.
4.ЧЕРНОЕ ДЕРЕВО
Ладья царицы приближается к центру водоема, где на крошечном островке стоит черное, засохшее дерево. На ветке дерева дремлет черный ворон.
ВОРОН (насмешливо):
— Опять приплыла? А смысл? С прошлого раза ничего не изменилось.
ЦАРИЦА (с надеждой):
— Может, хоть маленький цветочек появился?
ВОРОН (ворчливо):
— Чтобы дерево зацвело, его поливать нужно!
ЦАРИЦА (сокрушенно):
— Да сколько можно?! И так уже целое озеро налили!
ВОРОН (наставительно):
— Это дерево воды не пьет! Поливать его нужно слезами ста тысяч красавиц!
ЦАРИЦА (ошеломленно):
— Что ж ты раньше молчал, дурак старый?!
ВОРОН (задумчиво):
— Так ты давно всех красавиц извела, чтобы никого краше тебя не было!
ЦАРИЦА:
— Изведешь их, как же! Вон, на Севере – полная страна красавиц! Ну, теперь они у меня зарыдают! Собирайся, для тебя есть работа.
ВОРОН:
— Опять работать! Кем теперь?
ЦАРИЦА:
— Почтовым голубем!
5.ТЕРЕМ КНЯЗЯ
Предрассветный Киев. На фоне разгорающейся зари – силуэты теремов и палат. На шпиль терема взлетает петух и, похлопав крыльями, кукарекает. Над Киевом поднимается красное солнышко.
Князь сидит на троне, подперев щеку рукой.
КНЯЗЬ:
— Скучно. Сидишь вот так на престоле, сидишь, а годы-то идут…
АНТИПКА:
— Так и ты походи, князюшка, разомни ножки!
КНЯЗЬ:
— Не княжеское это дело – пешком ходить! Народ засмеет!
АНТИПКА:
— А ты по хоромам походи, никто и не увидит. А ежели кого встретишь, спроси: как пройти в библиотеку? Всякий тебя уважать станет.
КНЯЗЬ (пораженно):
— Нешто у меня и библиотека есть?!
АНТИПКА:
— А как же! Не дикари, чай!
6.КНЯЖЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА
Князь отправляется на променад. В тесном коридорчике толкает низенькую, заросшую паутиной дверь библиотеки и, вспугнув летучих мышей, входит. На полках стоят запыленные фолианты, горой лежат свитки. На столе горит свеча. Откуда-то доносится густой храп, напоминающий ржание.
КНЯЗЬ:
— Есть тут кто живой?
С верхней полки на него обрушивается заспанный конь Юлий.
ЮЛИЙ:
— Руки вверх! Лицом к стене! Стреляю без предупреждения! Вы имеете право хранить молчание…
КНЯЗЬ:
— Совсем ополоумел на казенных харчах?!
ЮЛИЙ:
— А, князь! Извиняюсь. Померещилось что-то. Читаю много. Аристотель, Платон, Геродот…
КНЯЗЬ:
— Дал бы и мне какого-нибудь Геродота. Только с картинками.
Юлий вынимает с полки подшивку листков.
ЮЛИЙ:
— С картинками — это вот! По-нашему – лубок. А по-иноземному – «гламур».
На картинках – смелые моды в сарафанном стиле.
КНЯЗЬ (смущенно)
— Нет, мне что-нибудь посерьезнее. Чтобы при случае блеснуть цитатой.
ЮЛИЙ
— Тогда – вот! Остромодное интеллектуальное чтение! Новинка сезона!
Конь снимает с полки новенькую книжку.
На обложке книги надпись: «Поколение Х».
КНЯЗЬ (недоуменно):
— Что еще за «Поколение Хэ»? Почему «Хэ»?
ЮЛИЙ
— Потому что в десятом веке живем!
Князь открывает книгу, из нее выпадает открытка. Князь поднимает ее.
КНЯЗЬ (читает):
— «Состоятельная царица познакомится с симпатичным князем средних лет для серьезных отношений».
Переворачивает открытку – на лицевой стороне изображена юная черноокая красотка. Неожиданно она хитро подмигивает князю, глядя на него в упор. От глаз ее исходит радужное гипнотическое сияние. Князь роняет книгу, видно, что он прочно запал на красотку, поддавшись ее чарам.
КНЯЗЬ (восторженно):
— Она прекрасна!!!
7.ТЕРЕМ КНЯЗЯ.СБОРЫ В ШАМАХУ
Князь отправляется с посольством в Шамаху свататься. Он стоит перед зеркалом, которое держит конь Юлий, и примеряет разные, самые неожиданные шляпы. В итоге останавливается на пробковом шлеме колониального туриста. Мимо него то и дело пробегают слуги, таща к выходу сундуки и узлы. Боярин Антипка пытается удержать его от опрометчивого поступка.
АНТИПКА (взволнованно):
— Как же это, князь?! А кто Киевом править будет?!
КНЯЗЬ:
— Вот ты и будешь!
АНТИПКА:
— Я?! С удовольствием!
Радостный Антипка бежит к трону и карабкается на него.
КНЯЗЬ:
— Да смотри у меня! Я богатырям скажу, чтоб за тобой приглядывали! Один, поди, не справишься…
АНТИПКА (льстиво):
— Ну что ты, князюшко! Я трон для тебя греть буду!
КНЯЗЬ
— Грей, да не прожги от радости! Вернусь – спрошу строго! (Юлию) Дорогу в Шамаханское царство знаешь?
Конь разворачивает карту, водит копытом.
ЮЛИЙ:
— Значит так. Сначала на юг. Двести верст. Потом на восток. Еще двести. С полтиной. А потом наискосок свернуть и там бочком-бочком… на, как бы это сказать, зюйд-зюйд-ост…
КНЯЗЬ:
— Да ты язык-то не ломай. Сам и покажешь.
Надевает на Юлия веселую панамку с прорезями для конских ушей.
8.КИЕВ. ОТЪЕЗД КНЯЗЯ.
Перед крыльцом княжеского терема стоит карета, запряженная шестеркой коней. Третий во втором ряду коней – Юлий в панамке. Он безуспешно пытается вырваться из упряжки.
ЮЛИЙ (в панике):
— Что значит — покажешь?! Я не могу покинуть ответственный пост! Библиотеку нельзя оставлять без библиотекаря! Ее потом археологи веками не откопают! Эй! Дайте хоть позавтракать перед дорогой! Я утюг не выключил! Помогите!
Но князь уже садится в карету, кучер взмахивает кнутом, кони вскачь устремляются вперед, таща за собой и пристяжного Юлия.
Князь не отрывает глаз от любимой открытки, на которой изображена улыбающаяся красавица-царица…
9.ДВОРЕЦ ЦАРИЦЫ
Склейка-морфинг. Лицо царицы наполовину закрывается вуалью. Царица перед зеркалом разглядывает свое отражение, берет губную помаду, сунув руку под вуаль, водит по губам, снова смотрится в зеркало.
ЦАРИЦА:
— М-да… Никакой разницы!
Начинает приподнимать вуаль, чтобы посмотреть на результат, но в этот момент в окно влетает запыхавшийся ворон. Царица живо опускает вуаль.
ЦАРИЦА:
— Фу, напугал! Ну, какие вести?
ВОРОН:
— Все исполнил, как велено! До Киева добрался, князя нашел, открытку подбросил. О! Если бы ты знала, чего мне это стоило! Тамошние кошки, чтоб им кар… кар… (заикается)
ЦАРИЦА:
— Кар-роче! Князь едет?
ВОРОН:
— А куда он денется? Едет, только пыль столбом по дороге! Со дня на день здесь будет!
ЦАРИЦА:
— Прекрасно! Скоро слезы русских красавиц станут моими!
ВОРОН:
— Гляди, как бы тебе и впрямь не расплакаться!
ЦАРИЦА:
— Напугал! Да я только взгляну – вот так! – и князь — мой!
Посылает гипнотические лучи из глаз. Ворон поспешно закрывается крылом.
ВОРОН:
— На мне не показывай! Сколько раз повторять: на птиц, зверей и женщин твой взгляд только насморк наводит! А-ап-чхи!
ЦАРИЦА:
— Птиц, зверей и женщин я не боюсь! А с остальными справлюсь.
ВОРОН:
— Посмотрим, как ты с богатырями справишься!
ЦАРИЦА:
— Богатыри? Это еще кто такие?
ВОРОН (с уважением):
— Звери!
10.ТЕРЕМ КНЯЗЯ.ССОРА БОГАТЫРЕЙ
Боярин Антипка с удовольствием сидит на троне, перед ним — богатыри.
АНТИПКА:
— Уехал наш князь в Шамаханское царство, оставил меня престол хранить. Честь, конечно, не малая. Да я не жадный. Возьму одного из вас в помощники.
ДОБРЫНЯ:
— Как это так — в помощники?
ИЛЬЯ:
— А может, тебе еще огород вскопать?
АЛЁША:
— Ты, боярин, так не шути. Не ровен час, под горячую руку попадешь!
Берет со стола массивный серебряный кубок и сминает его в комок, как бумажный.
АНТИПКА:
— Ну, не хотите – как хотите. Князю отпишу, что отказываетесь!
ДОБРЫНЯ:
— Так помощник кому нужен, тебе или князю?
АНТИПКА:
— Князь невесту смотреть поехал, ему помощники без надобности, сам справится — дело молодое! А мне наказал править вместе с первым богатырем на Руси. Остальным – отпуск!
ДОБРЫНЯ (задумчиво):
— С первым богатырем на Руси… (Илье и Алеше) Ну, что ж, братцы! Поезжайте, отдохните. А мне придется в Киеве остаться…
АЛЕША (удивленно):
— Почему это тебе?! Речь-то обо мне!
ИЛЬЯ (примирительно):
— Ну, ладно, ладо! Побалагурили, и хватит. Так и быть – пригляжу я за Киевом!
ДОБРЫНЯ:
— Не бывать тому! Сказано же, князь только первому богатырю доверяет! А кто первый?
ВСЕ ТРОЕ (хором):
— Я!!!
Боярин Антипка хитро улыбается на троне.
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА
— И поссорились богатыри, разобиделись. Друг на друга сердясь, поразъехались. А боярину только того и надо. Остался на троне один, без помехи. А Киев-град — один, без защиты.
11.ДВОРЕЦ ЦАРИЦЫ
Царица (с наполовину закрытым лицом) сидит в парадных покоях, вокруг – слуги и стража.
СЛУГА (с пафосом):
— Его светлость Великий Князь Киевский к ее величеству Царице Шамаханской!
Царица напрягает гипнотический взгляд, из глаз ее льются лучи. Трубят фанфары. В зал торжественно входит конь Юлий в туристической панамке.
ЮЛИЙ:
— Здрасьте! Мы по объявлению! Которая тут царица? (царице) Что вы на меня так смотрите?! Говорящего коня не видели?!
ЦАРИЦА (ошеломленно):
— Ай, шайтан! (спохватившись, отключает гипнотический взгляд, сама себе) Если у них такой князь, какие же там красавицы?!
Князь, идущий следом, поспешно отталкивает Юлия в сторону.
КНЯЗЬ (шепотом):
— Куда ты лезешь?! (царице, громко) О, несравненная царица! Твоя красота поразила меня в самое… это самое… (заглядывает в шпаргалку) сердце! И я примчался сюда…
ЮЛИЙ:
— На лихом скакуне…
КНЯЗЬ:
— Не перебивай! (царице)И я примчался сюда… на лихом скакуне, чтобы… чтобы… (Юлию) Ну вот, из-за тебя сбился!
ЦАРИЦА:
— Не надо слов, князь! Просто посмотри мне в глаза!
Направляет на князя лучистый гипнотический взгляд. Князь хватается за сердце.
КНЯЗЬ:
— Нет!!! Это невозможно!
Вдруг бросается вон из зала.
ЦАРИЦА (удивленно):
— Что случилось?!
ЮЛИЙ:
— Эй! Князь, куда ты?! (слугам) Ну, чего встали? Врача князю! И санитаров.
12.САД ШАМАХАНСКОГО ДВОРЦА
Юлий бегает по саду среди фонтанов, пальм и кустов, зовет князя.
ЮЛИЙ:
Князь! Кня-азь! Где ты? Живот прихватило, что ли…
Вдруг видит князя, сидящего на полянке в позе романтического мечтателя. На голове его венок из мелких цветочков, в руках клочок пергамента и обгрызенное перо. Закатив глаза, князь вдохновенно сочиняет стихи, бормоча:
КНЯЗЬ:
— И взгляд твоих лучистых глаз… пронзил меня… пятнадцать раз… Нет, не так. Пронзил меня… как медный таз. Не то!
ЮЛИЙ:
— Князь! Ты чего убежал? Невеста не понравилась?
КНЯЗЬ:
— Не смей так говорить! Она прекрасна!
ЮЛИЙ:
— Так в чем же дело? Раньше ты застенчивостью не страдал.
КНЯЗЬ:
— Ах, не напоминай! Мне теперь стыдно вспомнить, каким я был, пока не полюбил по-настоящему! Нет, я ее недостоин! Она такая…
ЮЛИЙ:
— Да ты ведь даже лица ее не видел!
КНЯЗЬ:
— При чем тут лицо?! Один взгляд ее чудесных глаз…
ЮЛИЙ:
— М-да. Мне тоже от этого взгляда сделалось как-то не… по… себе, АПЧХХИ! Аллергия, что ли? Подозрительно это все… Вот что. Ты тут еще пострадай, а я сбегаю на разведку!
13.ВОЗЛЕ ДЕРЕВА. ЦАРИЦА И ЮЛИЙ
Царица снова приплывает в ладье к островку, где растет сухое дерево, гладит растрескавшуюся кору. Прилетает ворон, садится на нижнюю ветку.
ВОРОН:
— Ну, как успехи? Не устоял князь?
ЦАРИЦА:
— Против моих чар никто не устоит! Скоро, скоро, будут русские земли в моей власти! И прольются потоки слез, и дерево мое расцветет. И даст оно долгожданные плоды… И тогда я смогу, наконец…
Она не успевает договорить. Раздается треск в ветвях, и на землю с дерева обрушивается подслушивавший Юлий.
ЮЛИЙ (бодро):
— Интересный факт! В это время года все говорящие кони начинают вить гнезда!
ЦАРИЦА (в ярости):
— Ты как здесь оказался?! Подслушивал?!
ЮЛИЙ (притворяясь):
— Ась? Вы что-то сказали? Извините, я глуховат.
ЦАРИЦА (громко):
— Где князь?
ЮЛИЙ:
— В саду. Вздыхает, пишет стихи, специально для вас. Влюбился, как дитя!
ЦАРИЦА:
— Ни к чему мне его стихи! Влюбился – пускай предложение делает!
ЮЛИЙ:
— Не все сразу, дорогая царица! По нашим обычаям влюбленный юноша должен сначала пройти испытание – добыть платок своей любимой.
ЦАРИЦА:
— Будет ему платок! Хоть десять!
ЮЛИЙ:
— Э, нет! Любимая должна сидеть в высокой башне у окна и томно вздыхать, пока он не выхватит платок у нее из рук. У вас башня есть?
ЦАРИЦА:
— Есть. Пыточная. (показывает на башню)
ЮЛИЙ:
— То, что надо! Ждите там, а я пока пойду, разомну князя. Ничего не поделаешь, парень должен проверить свои чувства! До встречи!
Конь посылает царице воздушный поцелуй, и мы видим, что он уже отчаливает от островка, стоя в царицыной лодке. Царица и ворон удивленно переглядываются и пожимают плечами.
ЦАРИЦА:
— Ты что-нибудь понял?
ВОРОН (со вздохом):
— Намаешься ты еще с этой любовью!
14.САД ШАМАХАНСКОГО ДВОРЦА
Князь все еще мучается над пергаментом, бормоча стихи.
КНЯЗЬ:
— Лучистый взгляд твоих очей… сильней… полпуда кирпичей. Опять не то! Пурум-пурум… твоих очей… Он ярче тысячи свечей! Уже лучше!(записывает)
Появляется Юлий.
ЮЛИЙ:
— Увы, князь! Ты оказался прав. Вы с ней – не пара.
КНЯЗЬ (с волнением):
— Это она тебе сказала?!
ЮЛИЙ:
— Ну, не то, чтобы сказала… Но посуди сам! Разве может любить женщина, которая устраивает жениху страшное, смертельное испытание! Взгляни на башню! Ты должен допрыгнуть до окошка под самой крышей и выхватить платок из рук царицы!
КНЯЗЬ (мечтательно):
— Как?! Прямо из ее рук?!
ЮЛИЙ:
— Ничего себе задачка? Хочешь свернуть шею – спроси меня, как! (убегает и тут же возвращается с чемоданами и ворохом одежды, принимается укладывать вещи) Нет уж, над нами тут издеваются, нас не любят, ноги нашей тут не будет! Подумаешь, царица! Да таких цариц… (князю) Ну что ты стоишь, собирайся!
КНЯЗЬ:
— Я готов.
ЮЛИЙ:
— Прекрасно! Едем домой!
КНЯЗЬ:
— Нет. Я готов к испытанию. Любовь не ведает преград!
ЮЛИЙ (истерически):
— Да он с ума сошел!!! (князю) Ты что, серьезно надеешься допрыгнуть до окошка?!
КНЯЗЬ:
— Ну, конечно! На лихом-то коне…
Юлий в страхе пятится.
ЮЛИЙ:
— Э! Э! А чего это ты на меня-то смотришь?!
15.ШАМАХАНСКАЯ КОНЮШНЯ
На бревне коновязи лежит лист пергамента, как на валике печатной машинки. Копыта коня, мелькая, оставляют на нем оттиски букв. Слышится печальный голос Юлия, повторяющий написанное.
ЮЛИЙ:
— «Дорогой Алеша, славный богатырь! Пишу тебе из Шамаханского царства. Может быть, это последнее мое письмо. Ждет меня отчаянный подвиг, из которого, не знаю, вернусь ли живым…»
Юлий, задумчиво пожевав клок сена, пьет через соломинку воду из ведерка, вдохновляясь. Затем, поплевав на подковы, продолжает печатать, повторяя вслух:
— «Князь наш, слава Богу, жив, здоров, только совсем спятил и попал в беду. Околдовала его царица, так что он даже стихи стал сочинять. Надо выручать монарха, иначе всю Русь потеряем. А цены на овес здесь умеренные, климат жаркий, фруктов – завались…»
16. ДОМ АЛЕШИ
Дом Алёши Поповича. Крупный план – Алёша совершает какие-то размашистые движения. Любава кр. план — совершает такие же движения. Общий план – Алёша тягает рычаг тренажёра, качая мускулы, Любава тягает рычаг помпы, качая воду на огород. Потом Алёша с плеча рубит мечом тренировочный манекен, Любава с плеча рубит топором дрова. Оба переводят дух, вытирают пот со лба. Алёша с усилием поднимает штангу. Любава с усилием поднимает коромысло с двумя полными воды вёдрами, смотрит на Алёшу с немым и жалобным укором. Алёша подходит к силомеру и со всей дури лупит по нему кулаком. И тут же получает удар сзади по голове. Почёсывая репу и морщась от боли, Попович оборачивается – позади стоит, прижимая к груди скалку, Любава.
ЛЮБАВА (жалостливо):
— Прости, Алёшенька, мочи нет смотреть, как ты надрываешься! Лучше бы по хозяйству трудился. Все легче!
АЛЕША (возмущенно):
— Да ты что, Любава? Богатырское ли это дело, бабью работу по дому выполнять? Мне бы в чисто поле, с супостатом лихим в бою силушкой померяться…
Тихон с Бабкой здесь же. Тихон ладит что-то мелкое, вставив в глаз часовую лупу, Бабка складывает дрова в поленницу.
БАБКА (ехидно):
— Что же за мужик нонче пошел! Скамью новую выстругать надо бы, а у нас – некому!
ТИХОН (с отчаянием):
— Да какую там скамью?! Детей кто стругать будет, а, богатырь русский?
Алеша с изумлением смотрит на Тихона. Любава смущенно вспыхивает и, потупившись, ковыряет землю носочком.
БАБКА (наступает на Алешу):
— А ты что думал? Мы, старики, не вечные. Нам бы внуков успеть понянчить!
С нежностью, как дитя, качает полено на руках. Бережно передает бревно, будто младенца, Алеше, чтоб и он проникся поставленной задачей. Алеша сначала с опаской, а затем и с симпатией начинает покачивать бревно. Все домашние застывают на месте, и дышать не смеют, глядят на Алешу.
Неожиданно из избы раздается характерный звук пришедшего письма по электронной почте. Алеша срывается с места, бежит в избу, отбрасывает бревно, которое неизбежно сбивает Бабку как кеглю. И возвращается с пергаментной грамотой. Читает себе под нос:
АЛЕША:
— «…Надо выручать монарха, иначе всю Русь потеряем. А цены на овес здесь умеренные…»
Отбрасывает грамоту.
АЛЕША (ликует):
— Ага! Теперь они узнают, кто первый богатырь на Руси!
Бросается к сараю, скрывается в нем. Оттуда слышен куриный переполох, ворота распахиваются, выкатывается здоровенная копна соломы, на ходу облетая. Оказывается, это Алеша верхом на ослике Моисее, правда, задом наперед. Он уже в кольчуге и шлеме.
ЛЮБАВА:
— Алеша! Куда ты?!
АЛЕША:
— На подвиги!
Стремительно уносится вдаль.
ТИХОН (задумчиво):
— Ну, отведает враг силушки богатырской!
ЛЮБАВА (с пергаментом в руке, сквозь слезы):
— Кто отведает?! Царица шамаханская?!
17. САД ШАМАХАНСКОГО ДВОРЦА
Князь во весь дух скачет верхом на Юлии по направлению к башне. Юлий на ходу оглядывается на пришпоривающего седока и пытается остудить его пыл.
ЮЛИЙ:
— Предупреждаю, я сегодня не в форме! Перемежающаяся хромота на два копыта! Нет, на три! И высокая температура! Мне постельный режим нужен, вдруг у меня ящур?!
КНЯЗЬ (пришпоривая):
— Вперед! Скачи, мой верный конь!
ЮЛИЙ:
— Эй, полегче шпорами-то! Скачу, как умею! Но должен со всей ответственностью предупредить, что…
Заглядевшись на князя, Юлий со всего размаху налетает на дощатый забор, окружающий башню. Обломки разлетаются в разные стороны, но самая широкая и толстая доска изгибается дугой до земли, как подкидная, а затем резко распрямляется и подбрасывает Юлия и князя вверх.
18. БАШНЯ ПЫТОК
Царица сидит у открытого окна башни, в нетерпении теребит платок. В комнате стоят устрашающие, но забавные пыточные агрегаты – огромные соковыжималка, миксер и бутылочный штопор, под ним — стоматологическое кресло. На спинке кресла сидит ворон.
ЦАРИЦА:
— Не понимаю, к чему эта комедия с платком! Все равно он не допрыгнет!
ВОРОН:
— Влюбленные не прыгают, а порхают. (напевает) У любви, как у пташки, крылья!
ЦАРИЦА:
— Это только у ворон!
ВОРОН:
— Эх, не знаешь ты, что такое настоящая любовь…
Неожиданно с улицы раздается приближающийся вопль Юлия. Описав правильную параболу в воздухе, конь врезается в стену под самым окном, аж подковы разлетаются в разные стороны. Сидящий верхом князь оказывается прямо перед царицей в проеме окна, хватает платок и прижимает его к сердцу.
КНЯЗЬ:
— О, прекрасная царица! Я давно хочу сказать тебе…
Он вдруг исчезает, поскольку влипший в стену Юлий, скользит по ней, как медуза, и обрушивается в заросли кактусов у подножия башни. Снова раздается его вопль.
19. АЛЕША В ДОРОГЕ
Алеша скачет на ослике по дороге, вьющейся через поля, леса и горы.
ГОЛОС РАСКАЗЧИКА:
— И отправился Алеша в Шамаханское царство князя выручать…
АЛЕША:
— Эге-гей! Покажу свою силушку богатырскую!
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА:
— А Илье с Добрыней решил ничего не говорить, чтобы его одного признали первым богатырем на Руси!
Алеша резко останавливается и, глядя в пространство, возмущенно обращается к рассказчику.
АЛЕША:
— Что?! А ну, повтори, чего сказал!
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА:
— Чего слышал!
АЛЕША:
— Что ж я, по-твоему, обманул Илью с Добрыней?!
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА:
— А это уж сам решай!
АЛЕША:
— Подумаешь, великое дело, за князем съездить! Тут и одного богатыря много, чего людей зря беспокоить? (машет рукой) А! Разговаривать еще с тобой!
Угрюмо пускается в путь, но вдруг видит впереди две островерхих горы, разительно напоминающих силуэтом двух могучих богатырей в шлемах. Алеша сердито поворачивает в сторону, но тут же видит впереди две густых сосны, тоже напоминающих силуэты богатырей. Алеша снова поворачивает и смотрит в небо, чтобы не терзала совесть, но и в небе видит два кучевых облака – вылитые богатыри. Алеша отчаянно пускает ослика вскачь… и оказывается перед домом Ильи.
20. ПЕРЕД ДОМОМ ИЛЬИ
Алеша смущенно стоит перед Ильей. Тот только что шел бороздой за плугом, утирает пот.
АЛЕША:
— …Вот я и подумал – съездим, проветримся втроем. А уж там, на месте, видно будет, кто из нас того… этого…
ИЛЬЯ:
— Молодец! Правильно решил. Подвигами делиться надо, а то успеха не будет. Есть такая примета. Поехали за Добрыней!
21.ШАМАХАНСКАЯ КОНЮШНЯ
Князь ставит примочки шипящему от боли Юлию, выдергивает колючки из шкуры. Юлий стонет.
КНЯЗЬ:
— Испытание мы с тобой прошли. Теперь можно и свататься!
ЮЛИЙ:
— Да очнись же ты, наконец! Околдовала тебя царица! Землями твоими завладеть хочет!
КНЯЗЬ:
— А хоть бы и так. Мне для нее ничего не жалко!
ЮЛИЙ (в отчаянии):
— Ой, как плохо-то все! И где этих богатырей носит?!
КНЯЗЬ:
— Каких еще богатырей?
ЮЛИЙ:
— Да нет, это я так, о своем, о наболевшем.
КНЯЗЬ:
— А! Ну, ты пока полечись, а я принаряжусь, да пойду делать предложение!
ЮЛИЙ (нарочито страдая):
— Ой! Мама! Умираю! Неужели бросишь верного коня околевать в муках?!
КНЯЗЬ:
— Предлагаешь пристрелить?
ЮЛИЙ (сразу выздоровев):
— Стоп! Предложение снимается. Мне уже легче.
КНЯЗЬ:
— Ну и молодец! Тогда я с чистой совестью побегу к возлюбленной.
Уходит.
ЮЛИЙ (в ужасе):
— Совесть?! У нашего князя?! Как любовь, проклятая, самодержцев портит… Надо что-то делать!
Юлий вскакивает с соломенной подстилки, ойкая от боли, вылезает в узенькое окошко и устремляется к покоям царицы.
22.ПОКОИ ЦАРИЦЫ
Царица возлежит на подушках, задумчиво берет из вазы с фруктами яблоко, подносит ко рту, но из-за вуали, закрывающей пол лица, никак не может откусить. Раздраженно бросает яблоко обратно в вазу.
ЦАРИЦА:
— Тьфу! Что ни говори, а паранджа – лучшее средство от переедания!
Появляется Юлий. Скромно кашлянув, кланяется, прикладывая, по восточному обычаю, копыта ко лбу, к сердцу, потом хлопает себя по коленкам, по животу, по груди и копытом о копыто – на русский плясовой манер.
ЦАРИЦА:
— А! Входи, входи, княжеский посол! Садись.
Юлий пытается присесть на подушку, но колючки в шкуре заставляют его с криком вскочить.
ЮЛИЙ:
— Ай! Не могу сидеть в присутствии царственной особы!
ЦАРИЦА:
— С доброй ли вестью пожаловал? Надумал, наконец, князь делать предложение?!
ЮЛИЙ:
— Какое предложение? Ах, да! Я же не предупредил. Невеста ведь тоже должна пройти испытание.
ЦАРИЦА:
— Что?! Хватит с меня испытаний! Сколько можно?!
ЮЛИЙ:
— А что поделаешь? Такие у нас обычаи. Но если вы отказываетесь, тогда, конечно. Всего доброго, спасибо этому дому…
ЦАРИЦА:
— Постой! А что за испытание?
ЮЛИЙ:
— О! Очень непростое, как раз для будущих жен.(интимно) Вы молчать умеете?
ЦАРИЦА (придвигаясь к нему):
— Умею!
ЮЛИЙ:
— Вот и молчите. Ни слова, ни звука! Что бы вам князь ни говорил, как бы ни упрашивал ответить – не поддавайтесь! Чего он только ни придумает, чтобы вас разговорить! Но стоит вам хоть словечко проронить или хотя бы кивнуть – все, провал, и до свидания!
ЦАРИЦА:
— Ха! Да если я пожелаю, твой князь забудет про все испытания!
ЮЛИЙ:
— Князь-то забудет! А народ? Мы никогда не признаем законной женой ту, что не прошла испытание молчанием! Понятно?
Внушительно глядит на царицу. Та растерянно кивает.
ЦАРИЦА:
— Наверное, у вас на Руси самые молчаливые жены…
23. ДОМ ДОБРЫНИ
Расписная тарелка вдребезги разбивается об пол. Настасьюшка хватает еще целую стопку и начинает в гневе бить по одной.
НАСТАСЬЯ:
— Не пущу! Ишь, чего затеяли – по шамаханским царствам разгуливать, да на девиц в шароварах любоваться?!
Илья с Алешей скромно перетаптываются в дверях, Добрыня тщетно пытается унять супругу.
ДОБРЫНЯ:
— Так ведь князь в плену! Его царица околдовала…
НАСТАСЬЯ:
— А вам и завидно! Тоже к царице в плен захотелось?! Я тебя так околдую – забудешь, в какой стороне Шамаха эта! (Илье и Алеше) А вы чего встали?! Живо по домам!
АЛЕША:
— Так ведь служба, Настасья Филипповна!
ИЛЬЯ:
— А без Добрыни Никитича нам не справиться…
НАСТАСЬЯ:
— Даже и не сманивайте, не пущу!
ДОБРЫНЯ:
— Ну что ж ты так разволновалась, Настасьюшка? Вон и щека вся в саже…
НАСТАСЬЯ (испуганно):
— Где?! (Вынимает зеркальце, смотрится) Нет никакой сажи!
ДОБРЫНЯ:
— Бежим!!!
Хватает со стены кольчугу, шлем и меч, бросается к двери.
24. ДВОР ДОБРЫНИ
Богатыри выбегают во двор, Добрыня мчится к конюшне, но обнаруживает, что ворота заперты на десять пудовых замков, забиты крест-накрест оглоблями и досками с торчащими наружу остриями гвоздей. Изнутри доносится безнадежное ржание.
ДОБРЫНЯ (в отчаянии):
— Эх, Настасья! Твердокаменная ты женщина! Куда же я без коня верного?!
Из-за угла вдруг выходит меланхолически жующий верблюд и с любопытством смотрит на суету во дворе. Добрыня вспрыгивает на него.
ДОБРЫНЯ:
— А ну, давай, друг верный! Выноси, родимый!
На крыльце появляется Настасья.
НАСТАСЬЯ:
— Не пущу-у-у!!!
Богатыри верхами вылетают со двора и мчатся по дороге.
ДОБРЫНЯ:
— Ну, спасибо, братцы! Выручили! А то я уж чуть было ремонт в тереме не начал… Только нескладно это вы придумали, насчет царицы. Настасья у меня больно ревнивая…
АЛЕША:
— Ничего мы не придумали!
ИЛЬЯ:
— Князь, и правда, у царицы в плену.
ДОБРЫНЯ:
— Да ну?! Вот беда с этими баб…
Его вдруг настигает издалека прилетевшая расписная тарелка и разбивается о шлем.
ДОБРЫНЯ(почесывая затылок):
— … женщинами!
25.ПОКОИ ЦАРИЦЫ
Царица сидит на подушках. Слуга торжественно объявляет.
СЛУГА:
— Его светлость князь киевский к ее величеству царице Шамаханской!
Царица живо хватает с блюда яблоко и, подсунув под вуаль, запихивает в рот, чтобы вернее выдержать испытание. Волнуясь, входит князь, на пороге приостанавливается, прикрывает глаза рукой.
КНЯЗЬ(тихо):
— О, как же она хороша! (царице, робко)Ва… ва… ше ве… личество! Я давно вас… вам… хотел сказать, что… Извините, волнуюсь очень… (отпивает из аквариума с рыбками) Да. Так вот… Жизнь моя подобна одинокому этому, как его… судну! Посреди бурного этого, как его… моря. Нет! Океана! Вдали от берегов и… всего такого прочего. Ну, вы понимаете, о чем я?
Царица молчит.
КНЯЗЬ:
— Эх! (бьет шапкой об землю) Одним словом, я безумно люблю вас и прошу стать моей женой!
Царица сидит молча, выпучив глаза, будто сейчас взорвется.
КНЯЗЬ:
— Но почему же вы молчите?! Я ведь прошел испытание! Вот ваш платок! Решите же судьбу несчастного! Дайте ответ!
У царицы только что пар из ушей не идет, но она молчит. Юлий, спрятавшийся за колонной, с волнением наблюдает за сценой.
ЮЛИЙ (тихо, про себя):
— Держись, девочка! Терпи! А то ты мне всё дело испортишь…
ВРЕЗКА:
Три богатыря во весь опор мчатся дремучими лесами.
КОНЕЦ ВРЕЗКИ.
Князь на коленях подползает к царице, целует руки.
КНЯЗЬ:
— Может быть, я для вас недостаточно молод? Но это только с виду! Я еще ого-го! Вот однажды был случай во время битвы…
ВРЕЗКА:
Три богатыря во весь опор мчатся бескрайними степями.
КОНЕЦ ВРЕЗКИ.
Князь в лицах изображает битву.
КНЯЗЬ:
— …И тогда я хватаю слона за хобот и давай размахивать им налево и направо! Где махну – там улица! Отмахнусь – переулочек!
НАРЕЗКА:
Темп все нарастает. Под музыку в ритме галопа идет лихорадочная смена ускоренных кадров без слов: Три богатыря во весь опор мчатся меж высоких гор.
Князь размахивает руками, изображает битвы, любовь, страдания, шеренгу детишек мал мала меньше...
Богатыри мчатся по берегу моря.
Князь демонстрирует народные пляски, рвет рубаху на груди, падает на колени.
Богатыри обгоняют караван в пустыне. Верблюд Добрыни успевает на скаку пококетничать взглядами с верблюдицами каравана.
Князь целует руки и туфли царицы, плачет и бьется лбом оземь.
Богатыри несутся, обгоняя друг друга, пришпоривая коня, осла и верблюда на фоне встающих впереди минаретов и куполов.
КОНЕЦ НАРЕЗКИ.
Снова покои царицы. Та по-прежнему сидит неподвижно, от князя идет пар.
КНЯЗЬ (отдуваясь):
— В конце концов я изменился! Благодаря вам я стал добрее. Вернемся на Русь, школы заведем, больницы! Крестьянам-земли, рабочим –шахты, детям – матерей, матерям-мужей, старикам-достойную старость. Налоги снизим, воров накажем… нет, не нравится? Мне тоже как-то не очень.
Царица утомленно закатывает глаза, но упорно молчит.
КНЯЗЬ (отдуваясь):
-Да! А что касается земель, там, городов и всего такого прочего, так этого у меня навалом! Хотите, хоть сейчас все на вас отпишу?! Одно только слово: да или нет?
Яблоко, как пробка от шампанского, вылетает из-под вуали царицы и наповал сражает высунувшегося из-за колонны Юлия.
Царица набирает полную грудь воздуха, но сказать ничего не успевает. Вбегает слуга.
СЛУГА:
— Три богатыря русских спрашивают князя киевского!
КНЯЗЬ:
— Да что ж это такое?! Нигде от них покоя нет! Я занят! Пусть подождут!
26.У ВОРОТ ШАМАХАНСКОГО ДВОРЦА
Богатыри, спешившись, стоят перед запертыми воротами. Вечереет, на небе рогами кверху висит луна, по одной загораются звезды.
ИЛЬЯ:
— Ну вот, скакали, скакали, а теперь – жди! Нельзя гостей за воротами держать – плохая примета…
АЛЕША:
— А, может, князя уж и в живых нет? Давайте ворота сломаем и посмотрим, не извела ли его коварная царица?
ДОБРЫНЯ:
— Неудобно. Женщина, все-таки.
ИЛЬЯ:
— Да. В дом входя, дверь не ломают – плохая примета…
АЛЕША:
— А я все-таки беспокоюсь – вдруг там не знают про нашу силушку богатырскую? Надо бы объяснить. Да и князя повидать.
ДОБРЫНЯ:
— Да кто тебе вообще сказал, что он в беде?
АЛЕША:
— Источник верный. Конь мой, Юлий.
ИЛЬЯ И ДОБРЫНЯ (хором, пренебрежительно):
— А-а!
Тут же укладываются на травке.
ИЛЬЯ:
— Торопиться некуда. Подождем…
Добрыня уже храпит. Илья присоединяется к нему в басовом ключе. Алеша смотрит на спящих богатырей, почесывая в затылке.
АЛЕША:
— Эй! Илья! Добрыня!... Ну, как хотите. Для такого дела и одного богатыря хватит! Посмотрим, кто на Руси — первый!
Взбирается по стене, окружающей дворец.
27.ПОКОИ ЦАРИЦЫ
Князь и царица сидят рядышком на подушках. Перед ними стражники держат коня Юлия, заломив ему копыта за спину. Князь умильно улыбается.
ЦАРИЦА (Юлию):
— Значит, говоришь, испытание? Молчанием? Так, так. А вот князь, почему-то о таком и не слышал. (зловеще) Выходит, это я из-за тебя мучилась?!
Хватает с блюда крупный ананас и вбивает Юлию в пасть по самую ботву.
ЦАРИЦА (стражникам):
— В темницу его! (князю, ласково) Правильно, милый?
КНЯЗЬ (с идиотской улыбкой):
— Конечно, моя дорогая! Там ему будет очень удобно!
Стражники волокут Юлия, но вдруг откуда-то сверху спрыгивает Алеша и разбрасывает их в стороны.
АЛЕША:
— Это в чем же мой верный конь провинился?!
КНЯЗЬ:
— Алёшенька! Я про тебя и забыл совсем!
АЛЕША:
— А я про тебя – нет. Выручать пришел! Говорят, ты в беду попал…
КНЯЗЬ:
— В какую еще беду?! Счастье у меня! Женюсь! А вот и невеста. Правда – красавица?
АЛЕША (глядя на царицу):
— Хм. Хорошо бы на нее без маскировки взглянуть…
Юлий безуспешно пытается выдернуть из пасти ананас, показывает Алеше на глаза и на царицу, дескать, не смотри! Но Алеша его не понимает.
ЦАРИЦА:
— Так вот ты какой, русский богатырь! Приятное знакомство!
Взгляд царицы наливается гипнотической силой, лучи упираются в Алешу, тот, глядя на царицу, хватается за сердце.
АЛЕША:
— Ах! Красота-то какая, разлюли-малина! (падает на колени) Дивная царица! Я полюбил тебя изо всей своей богатырской силушки! Прикажи – сослужу любую службу!
Юлий хватается за голову.
КНЯЗЬ(ревниво):
— Э! Богатырь! Ты полегче! На чужих невест не заглядывайся!
ЦАРИЦА (князю):
— Спокойно, милый! Мне нравится его юный пыл. (Алеше) Так вот тебе служба, богатырь! Возьми этого коня и брось его в темницу… а вместе с ним – и двух своих друзей – богатырей! Управишься?
АЛЕША:
— Как не управиться, свет очей моих! Я ведь первый богатырь на Руси! А теперь буду – единственный!
Хватает Юлия и вместе с ним выбегает вон.
28. У ПРОВАЛА В ТЕМНИЦУ
Илья и Добрыня продолжают храпеть, но уже опутанные толстыми цепями. Они лежат на краю бездонной ямы, подсвеченной по краям факелами – это вход в царицыну темницу – глубокий каменный мешок. Над богатырями победителем стоит Алеша, сжимая одной рукой обвисшего, полуобморочного Юлия с ананасом в пасти. Вокруг ямы – стражники с саблями. Тут же, рядом – надменная царица и умильный князь.
ЦАРИЦА (Алеше):
— Быстро управился!
АЛЕША:
— Богатырский сон крепок. Надо бы в честном бою сойтись, но это до утра ждать – раньше их не разбудить.
ЦАРИЦА:
— До утра ждать не будем. (указывая на коня) Начнем, пожалуй, с этого!
АЛЕША:
— Как скажешь, свет-ясно солнышко!
Вытягивает руку с Юлием над ямой. Заглянув вглубь, Юлий от ужаса одним глотком проглатывает ананас.
ЮЛИЙ:
— Алеша! Очнись! Это гипноз! Зомбирование! Психотропное нейрокоди… ро… ва… ни… Она тебя околдовала-а-а-а!
Падает в бездну.
ЦАРИЦА (указывает на спящих):
— Теперь – этих!
АЛЕША:
— Легко!
Поднимает и бросает в яму беспробудно спящего Добрыню. Берется за огромного Илью, рывком вздымает его над головой. Илья спросонок ежится, отчего несколько цепей рвутся в клочки, жмурится на Алешу.
ИЛЬЯ:
— Алешка? Ты чего не спишь?
АЛЕША (мрачно):
— Влюбился.
ИЛЬЯ (закрывая глаза):
— Ох, не к добру это… Плохая примета…
Засыпает.
АЛЕША:
-Извини, брат, служба!
Бросает Илью в яму, поворачивается к царице.
АЛЕША:
— Вот и все. Исполнил я твою службу, царица!
ЦАРИЦА:
— Еще не все. А теперь… прыгай туда сам! Докажи свою любовь!
АЛЕША:
— Для тебя – хоть в огонь! Не поминай лихом!
Шагает в пропасть.
ЦАРИЦА (князю):
— Ну, вот. А ты волновался! Где первый богатырь на Руси, там и последний!
КНЯЗЬ (царице, с любовью):
— Что я особенно ценю в тебе, моя прелесть, так это чувство юмора!
29.КИЕВ. ВСТРЕЧА ЖЕН
Рассвет в Киеве. На конек терема взлетает петух и, похлопав крыльями, кукарекает.
Вид города Киева с теремами да палатами. Площади и улицы полны народа, шумят торжища, стоят транспортные пробки из телег.
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА:
— И докатилась до Киева весть, что князь возвращается из далекого Шамаханского царства. Да не один, а с красавицей-невестой…
Бородатые плотники в фартуках деловито натягивают между башенками терема плакат: «Шамаханской царице – достойную встречу!»
Алена расхаживает по редакционному терему и диктует шустрому писцу.
АЛЕНА:
— «… Город с воодушевлением готовится встретить любимого князя и его демократически избранную невесту…» ой нет, наоборот! «Демократически избранного князя и его любимую невесту. Жители надеются, что этот брак послужит дальнейшему укреплению киево-шамаханской дружбы» Точка. Все, на первую полосу!
Писец срывается с места и бежит с грамотой на улицу. Здесь он подбегает к длинному, полосато выкрашенному забору и прибивает грамоту гвоздями к первой полосе.
К терему подходят Настасья и Любава.
ЛЮБАВА(кричит):
— Алена! Алена!
Алена появляется в резном оконце.
АЛЕНА:
— А, девочки! Привет!
НАСТАСЬЯ:
— Ты Илью давно не видала?
АЛЕНА:
— Уехал он срочно, по службе.
ЛЮБАВА:
— Ох, чует беду мое сердечко!
АЛЕНА:
— Да что случилось-то?
НАСТАСЬЯ (Алене):
— Они ведь все трое поехали – Илья, Алеша и Добрыня!
ЛЮБАВА:
— К Шамаханской царице! Князя из плена выручать!
АЛЕНА:
— Как же так? По моим данным князь завтра здесь будет. С царицей и ее слугами.
НАСТАСЬЯ:
— Вот и мы думаем, где же мужики-то наши?!
30.БОГАТЫРИ В ТЕМНИЦЕ
Во тьме подземелья проскакивает искра, слышится чирканье кресала о кремень, загорается огонек. Это Юлий запалил огарок свечи, оставшийся у него еще с библиотечной службы, и держит его в зубах. Конь висит, чудом зацепившись уздечкой за крюк, торчащий из стены каменного мешка. Дна не видно, да Юлий и не мог бы посмотреть вниз – из-за натянутой уздечки он видит только крюк над собой. И на этом крюке сидит тощая крыса, азартно грызущая кожаный ремешок уздечки! Юлий в ужасе мычит, машет копытами, но дотянуться до крысы не может. Уздечка с треском лопается, и конь с воплем обрывается в бездну. Но, оказывается, он висел над самым полом, вернее – над богатырями, лежащими на полу.
Юлий падает прямо на Алешу, и свеча гаснет.
ГОЛОС АЛЕШИ:
— А?! Что?! Кто здесь?! Отведай, враг, силушки богатырской!
Тяжелый удар.
ГОЛОС ИЛЬИ:
— Где супостаты?! Бей!
ГОЛОС ДОБРЫНИ:
— Постоим, богатыри, за землю Русскую!
Шум потасовки, лязг мечей, рассыпающих искры. Во вспышках искр, как в редком стробоскопе, возникают силуэты богатырей, рубящихся друг с другом — то Илья с Добрыней, то Алеша с Ильей, то Добрыня с Алешей. Снова тяжелый удар, и во тьме вспыхивает зеленоватый огонек, слабо освещая темницу. Это светится фингал под глазом у Юлия. Алеша смущенно опускает кулак.
АЛЕША:
— Юлий! Ты?!
ЮЛИЙ (мрачно):
— Типичный богатырь! Сначала бьет, потом спрашивает…
ДОБРЫНЯ (озираясь):
— А мы где?
ЮЛИЙ:
— Где, где! В тюрьме!
ИЛЬЯ:
— Вот те раз! То-то мне казенный дом снился!
АЛЕША:
— Да кто же это нас, троих богатырей, сумел в тюрьму упрятать?!
ЮЛИЙ:
— Лучше тебе не знать.
ДОБРЫНЯ:
— Правильно. Сначала надо отсюда выбраться. А уж там за все посчитаемся!
ЮЛИЙ(в панике, нагнетает):
— Как же! Выберешься отсюда! Подземный каменный мешок! Со всех сторон – гранитная толща!
С досадой бьет копытом в стену, по ней вдруг пробегает трещина, и Юлий с воплем проваливается вместе с валунами в образовавшийся проход.
АЛЕША:
— Юлик! Ты жив?
ГОЛОС ЮЛИЯ:
— А на том свете ступеньки бывают?
ИЛЬЯ:
— Это вряд ли.
ГОЛОС ЮЛИЯ:
— Значит, жив.
Из дыры доносится чирканье кресала о кремень, и она освещается.
ЮЛИЙ:
— Ух, ты! (появляется в проломе со свечой) Там подземный ход! Пошли!
31.КИЕВ. ПРИБЫТИЕ КНЯЗЯ И ЦАРИЦЫ
Жители Киева ликованием встречают князя с невестой – шамаханской царицей. Князь ради такого случая нарядился в восточный наряд, постоянно поправляет великоватый тюрбан, съезжающий на нос.
КНЯЗЬ:
— Обрати внимание, дорогая! Вот мои… точнее, наши с тобой подданные. Правда, симпатичные?
ЦАРИЦА:
— Что-то слишком веселые…
КНЯЗЬ(приветливо машет народу):
— Как же им не веселиться? Родной князь женится!
Однако народная радость быстро угасает при виде сопровождающей царицу армии черных всадников, мрачной колонной входящих в город. У седла каждого воина приторочены большие черные кувшины. Только влюбленный князь не замечает ничего тревожного. Царица и князь всходят на помост, сооруженный на площади.
КНЯЗЬ (царице):
— Надо им приветливое слово сказать. Я как раз в голосе сегодня…
ЦАРИЦА:
— Я сама скажу, дорогой мой. Отдохни.
Царица выходит вперед, обводит взглядом притихшую толпу.
ЦАРИЦА:
— Ну вот что, чужеземцы! Долго мне беседовать некогда. Живо собрать сюда сто тысяч красавиц!
К ней подбегает боярин Антипка.
АНТИПКА:
— Не извольте беспокоиться, дорогая царица! Их тут много больше, красавиц-то! У нас на Руси страшненьких нет!
ЦАРИЦА:
— Ты кто такой?
КНЯЗЬ:
— Это боярин доверенный, Антипка. (АНТИПКЕ) Что, трон мой, в исправности?
АНТИПКА:
— А как же! Я и табуреточку для супруги вашей рядом пристроил! Сам, вот этими руками!
Показывает исцарапанные руки с наспех перебинтованными, пальцами.
ЦАРИЦА (народу):
— Мужчинам построиться в походные ряды! Кувшины взять на плечо! Да побыстрей!
КРИКИ ИЗ НАРОДА:
— Это для чего ж такое – в ряды?
— Не круто ли забираешь, царица?
— Личико сначала покажи!
Общий хохот.
ЦАРИЦА (грозно):
— Два раза повторять не буду!
Направляет на толпу гипнотический взгляд. Мужчины ахают, хватаются за сердце.
ХОР ГОЛОСОВ:
— Она прекрасна!!!
Как зомбированные, начинают строиться ровными колоннами. Взгляд царицы доходит до боярина Антипки.
ЦАРИЦА (Антипке):
— Почему не в строю? Марш в ряды!
АНТИПКА (хватаясь за сердце):
— Ах!
Прыгает с помоста в общий строй мужиков.
ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА:
— Ты куда, Евсей? Зачем ее слушаешь?!.. Никодим! Вернись!.. Не пущу!
Старушка хватает за рукав околдованного старичка.
СТАРУШКА (возмущенно):
— Ты куда это собрался, старый? Совсем из ума выжил?!
Но мужчины равнодушны к женам и невестам. В женских голосах появляется горе и слезы.
ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА:
Не оставляй меня, сокол мой ясный!.. Очнись, любимый!.. Как же детишки наши?..
Царица с торжеством наблюдает за рыдающими женщинами, проливающими потоки слез на грудь любимых. Рубахи мужиков мокнут от слез.
ЦАРИЦА (торжествующе):
— Рубахи отжать в кувшины! Да так чтоб ни одна слезинка не пропала!
Мужики безропотно отжимают рубахи, с которых течет ручьем.
ЦАРИЦА:
— Кувшины нести в Шамаху! Без отдыха!
ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК:
— Раз! Раз! Раз – два — три!
МУЖИКИ (подхватывают хором):
— Раз! Раз! Раз – два — три!
Колонна мужиков послушно отправляется в поход.
КНЯЗЬ (царице):
— Как, все-таки, ты удивительно умеешь все организовать!
31.БОГАТЫРИ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Юлий со свечкой, а за ним богатыри, идут подземным ходом.
ЮЛИЙ:
— В другой раз, если доведется в темноте биться, называйте пароль, чтоб друг друга не перебить.
АЛЕША:
— Какой еще пароль?
ЮЛИЙ:
— Пароль – название города. На какую букву город кончается, на такую и отзыв должен быть. Например, я тебе говорю: «Китеж», а ты мне отвечаешь: «Житомир». Сразу ясно, что ты не враг, а свой.
АЛЕША:
— А что, толково! А ну, Добрыня, давай с тобой попробуем!
ДОБРЫНЯ:
— Изборск!
АЛЕША:
— Житомир!
ЮЛИЙ (со вздохом):
— Так. Объясняю еще раз…
32.ПОЛЕВАЯ ДОРОГА КИЕВ — ШАМАХА
ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК:
— Раз! Раз! Раз – два — три! Шевелись, лапотники!
Всадник едет впереди колонны мужиков, несущих кувшины слез. На спине всадника вышит портрет царицы (или над головой, на флаге). Лицо на портрете, обращенное на колонну, гипнотизирует невольников.
МУЖИКИ (подхватывают хором):
— Раз! Раз! Раз – два — три!
Из переполненных кувшинов капли слез падают порой на обочину. Там, где упала капля, проклевывается росток, а затем раскрывается цветок…
33.БОГАТЫРИ В ПЕЩЕРЕ ДРАКОНА
Богатыри и Юлий спускаются наклонным подземным ходом, отблески света играют на стенах от подземной огненной реки – вулканическая лава клокочет в ущелье, по краю которого идет тропа.
ДОБРЫНЯ:
— Всё вниз, да вглубь! И куда мы этак зайдем?
ЮЛИЙ:
— Путешествие к центру Земли… Ой! (испуганно останавливается) Я слышал, там водятся неизвестные науке чудовища!
Откуда-то вдруг раздаются тяжелые, сотрясающие свод пещеры, шаги. Они приближаются. Богатыри хватаются за оружие.
ЮЛИЙ (в панике):
— Прячьтесь! В укрытие! Мама!
Юлий мечется по пещере и вдруг на что-то наталкивается. Прямо перед носом коня мерно дышит необъятное чешуйчатое брюхо. Конь, помертвев, медленно поднимает голову и видит нависшую над ним оскаленную зубастую пасть.
ЮЛИЙ (истерически):
— Тираннозавр!!!
ЗМЕЙ, 1 ГОЛОВА:
— А вот за тираннозавра – ответишь!
ЮЛИЙ:
— А!!! Оно разговаривает!!!
Бросается бежать, запрыгивает на груду хвороста, которая оказывается гигантским гнездом с целой горой яиц, вроде куриных, но крупнее. Юлия тут же хватает когтистая лапа.
ЗМЕЙ, 2 голова:
— Ты что, ополоумел?! Ясли мне передавишь, мерин сивый!
ДОБРЫНЯ (радостно):
— Горыныч?! Ты?!
ЗМЕЙ, все головы:
— Добрынюшка!
Бросает коня, обнимаются с Добрыней.
ДОБРЫНЯ:
— Друг сердешный! Как же ты здесь оказался?!
ЗМЕЙ, 3 ГОЛОВА:
— Так ведь гнездо у нас тут! Смена растет!
Неожиданно белая верхушка одного из яиц с чпоканьем отлетает, изнутри появляются три головы маленького Горынчика.
ЗМЕЙ, 1 голова (ласково):
— Вылупился, птенчик мой!
ЗМЕЙ, 2 голова:
— Ну, иди к папочке!
Змей берет Горынчика на руки, вынимает из-под крыла согретую бутылочку с тремя сосками и вставляет их в глотки Горынчика. Тот принимается сосать.
ЗМЕЙ, 3 голова:
— Проголодался, первенец! Кушай, кушай!
ЗМЕЙ, 1 голова(богатырям):
— Ну а вы-то, ребята, чего в подземельях потеряли?
ИЛЬЯ:
— Из тюрьмы бежим, а дороги не знаем.
ДОБРЫНЯ:
— Наверх нам надо, Горыныч! Киев-град из беды выручать…
34.КИЕВ. ПЛОЩАДЬ. ЖЕНЫ БОГАТЫРЕЙ
Киев преображается, приобретая явные восточные черты. Маляры в полосатых халатах перекрашивают терема и палаты, и они на глазах превращаются в серали и минареты (без религиозной символики, только архитектура). На шпиль, вместо петуха, взлетает павлин и, похлопав крыльями, издает пронзительный вопль, как напильником по стеклу.
Посреди площади установлен здоровенный котел для слез. Стражники теснят к нему девушек, щелкая кнутами. Ревут трубы. Слуги выносят на помост, устеленный коврами, княжеский трон. Появляются Царица, князь и робко жмущиеся бояре, еще не отправленные в Шамаху, все с кувшинами в руках. Царица усаживается на трон, князь – рядом, на табуреточку, у которой хлипко подгибаются плохо оструганные ножки. Перед царицей до земли склоняются черные воины-стражники
ЦАРИЦА:
— Красавиц много, а плачут – мало! Выгонять на площадь всех три раза в день! Пусть рыдают в котел!
Неожиданно на помост вспрыгивает Любава. За ней появляются Настасья и Алена.
АЛЕНА (угрожающе):
— Смотри, как бы самой рыдать не пришлось!
ЛЮБАВА (наступая):
— Куда наших мужиков девала, ведьма?!
НАСТАСЬЯ (негодуя):
— Я тебе покажу, как чужих мужей уводить!
Они бросаются на царицу. Срывают с лица царицы покрывало. Перед всеми предстает жуткий оскал беззубой старухи. Общий вздох ужаса: — Ах!
ЦАРИЦА (в бешенстве):
— Стража!!!
Черные воины набрасываются на богатырских жен, те отчаянно и не без успеха отбиваются, но их все же скручивают после красочной потасовки.
ЦАРИЦА:
— В темницу их! И чтоб рыдали от зари до зари!
ЛЮБАВА (гордо):
— Не дождешься ты наших слез! Не бывать по-твоему, разлучница-а-а!
И тут же начинает реветь.
Стражники уводят жен. Князь во все глаза смотрит на царицу.
ЦАРИЦА (стражникам, указывая на князя):
— Кстати, заберите и этого! Он мне больше не нужен. Я отныне здесь царица!
Стражники хватают князя.
КНЯЗЬ (влюблено):
— А знаешь, так тебе еще больше идет!
35.ВЫХОД ИЗ ПЕЩЕРЫ
Из пещеры на склоне холма, жмурясь от солнца, выбираются богатыри, Юлий и Горыныч с маленьким Горынчиком на руках. Неподалеку вьется дорога, пестро обрамленная цветами.
ГОРЫНЫЧ:
— Эх, ребята! Пошел бы я с вами, да за выводком надо приглядеть. А ну, подержите мальца!
Вручает Горынчика Алеше и быстро куда-то улетает. Алеша качает змееныша, делает ему козу, агукает, заигрывает. Младенец хихикает.
АЛЕША (богатырям):
— Вот окончим поход, заведу себе такого же постреленка!
ДОБРЫНЯ (смеясь):
— Трехголового?
АЛЕША
— Зачем? У нас, Поповичей, не в головах сила!
ИЛЬЯ:
— Это верно.
Алеша вдруг меняется в лице, приподнимает младенца, заглядывает снизу.
АЛЕША (растерянно):
— А это чего?
ЮЛИЙ:
— Чего! Того! Пеленку менять пора!
Возвращается Змей Горыныч. В лапах он тащит верблюда и Бурушку. Ослик Моисей сидит на Змее верхом, крепко обхватив среднюю шею.
ЗМЕЙ, 1 голова:
— Получайте своих скакунов!
ДОБРЫНЯ:
— Ай, спасибо тебе, Горыныч!
Алеша поспешно возвращает младенца, богатыри садятся на скакунов.
ДОБРЫНЯ:
— Прощай, друг любезный!
Горыныч машет вслед богатырям и Юлию.
ЗМЕЙ, все головы (с хитринкой):
— До скорого свиданьица!
36.ВОРОН ЗАМЕЧАЕТ БОГАТЫРЕЙ
Под зловещую музыку над лесами, над полями стремительно летит черный ворон. Неожиданно он с тормозным визгом останавливается в воздухе, заметив что-то внизу. Там, по обсаженной цветами дороге едут богатыри. За ними, повесив голову, плетется сонный Юлий. Ворон закладывает вираж и начинает снижаться.
Далеко обогнав богатырей, он садится на горе, нависшей над дорогой. Всеми лапами, крыльями и клювом он упирается в лежащий на вершине камень, кряхтит, пыжится и, наконец сталкивает его вниз. Камень падает к подножью горы, катится и замирает как раз на развилке трех дорог.
Ворон вынимает из-под крыла и разворачивает этакий пояс автолюбителя с кармашками, из которых торчат сменные клювы. Он отсоединяет свой клюв, заменяет его сокрушительным, поблескивающим алмазными насадками, и со звуком отбойного молотка принимается выдалбливать на камне надпись.
37.БОГАТЫРИ НА ДОРОГЕ
Богатыри едут по дороге, удивляясь цветам вдоль обочины. Им и невдомек, что цветы выросли там, куда упали слезы русских красавиц, уносимые в Шамаху невольниками.
АЛЕША:
— Интересно, что за добрый человек цветы вдоль дороги посадил? До того приветливо!
ИЛЬЯ:
— Не всему доверяй, что с виду красиво. Есть такая примета…
ДОБРЫНЯ:
— Не скажи, Илья! Вон те василёчки – совсем, как глаза у моей Настасьюшки! (вздыхает) Эх! Как-то она там, без меня?
АЛЕША (смеясь):
— Ты гляди! Соскучился! Давно миской по затылку не получал?
ДОБРЫНЯ:
— Много ты понимаешь, молодой! Жену не за покорность любят!
ИЛЬЯ:
— М-да… Жены нынче самостоятельные… Вот взять Алену мою. У нее и минутки свободной нет, вся в делах и заботах…
АЛЕША:
— А Любава за целый день, бывает, не присядет…
ДОБРЫНЯ:
— А Настасья, как затеет перестановку в тереме…
Разговаривая, богатыри и не замечают, что подъезжают к путеводному камню, за которым три дороги. Средняя, в обрамлении цветов, идет прямо, а еще две, кривых да колдобистых – налево и направо.
На камне сидит ворон, колдуя, поводит крыльями в сторону богатырей.
ВОРОН:
— Отведу вам глаза,
Разведу по стезям:
Влево, вправо, назад,
Только прямо — нельзя!
Произнеся заклинание, ворон кутается в крылья и становится невидимым.
Илья, Добрыня и Алеша, продолжая говорить одновременно, едут мимо камня, каждый мимоходом читает надпись на нем, но каждому мерещится свое.
ИЛЬЯ (продолжает):
— …И везде-то ей надо поспеть, про все узнать, раньше всех и на пергамент записать… (глянув на камень) Ага, в Киев – налево. (уезжает налево) Ну и вот. Я ей говорю: отдохнула бы, Аленушка! Нельзя же так…
АЛЕША:
— …Давай, говорю, помогу, Любавушка! Что ж ты одна в огороде… (глянув на камень) Ага, в Киев – направо (уезжает направо. Юлий сонно бредет за ним на привязи) Ну и вот. Что ты, говорит, Алешенька! Какая помощь? Тебе надо в чистом поле с супостатом сражаться…
ДОБРЫНЯ:
— Уж такая рукодельница! Занавесочки — кружевные, половички – домотканые… (глянув на камень) А в Киев-то – в обратную сторону. (разворачивает коня) Ну и вот. А на лавках-то – налавочники рытого бархата, бисером шитые…
Богатыри, продолжая бормотать, все дальше разъезжаются в разные стороны, ничего не замечая. Дорога, ведущая к Киеву остается пустой. На камне снова материализуется Ворон.
ВОРОН:
— Хе-хе! Пошли за сто верст киселя хлебать! Ну, теперь я вас повожу, поморочу!
Снимается с камня и улетает вслед Илье.
38. ЖЕНЫ И КНЯЗЬ В ТЮРЬМЕ
Солнечный луч пробивается сквозь решетку, освещая сырой каземат. Богатырские жены сидят, пригорюнившись. Князь в отчаянии меряет камеру шагами, рвет на себе волосы.
КНЯЗЬ:
— Какой ужас! Где были мои глаза?!
НАСТАСЬЯ:
— Наконец-то прозрел! А то все кивал да улыбался!
ЛЮБАВА:
— Что не весел, князь? Аль невеста разонравилась?
Князя передергивает с головы до ног.
КНЯЗЬ:
— Бррр!! Не напоминайте! Как я мог любить это чудовище?!
АЛЕНА (ехидно):
— Некрасивых женщин не бывает. Бывают разные гипнотические способности.
КНЯЗЬ:
— Да при чем тут красота?! Все мои земли, вся казна, вся недвижимость теперь принадлежит ей! Своими руками отдал и подписал!
АЛЕНА:
— Расскажите подробней, для издания «Из князи в грязи». Как же вам так удалось вляпаться?
НАСТАСЬЯ:
— Не о землях думать надо! А о том, как из тюрьмы выбраться!
ЛЮБАВА:
— Я придумала!
ВСЕ:
— Ну? Ну?
ЛЮБАВА:
— Нас богатыри спасут!
КНЯЗЬ (махнув рукой):
— Да какие там богатыри! Забудь!
В отверстии решетки вдруг появляется пила-ножовка и вмиг выпиливает ее по периметру. Решетка падает, и в окошке появляются две головы – Тихон и Бабка.
ТИХОН:
— Ну что, непутевые, загораете в клеточку?
БАБКА:
— И что б вы без нас делали?
39.МОРОК ИЛЬИ
Илья едет пустынной дорогой, беспокойно озираясь.
ИЛЬЯ(кричит):
— Алеша! Добрыня! Да куда ж вы подевались?!
Далеко впереди за одинокий куст опускается черный ворон, и сейчас же из-за куста выходит черная кошка и цинично усаживается посреди дороги.
ИЛЬЯ:
— Стой, Бурушка! Туда нам нельзя! Нет хуже приметы, чем черная кошка!
Сворачивает на дорогу, отходящую влево, скачет по ней, но впереди снова выходит на дорогу черная кошка.
ИЛЬЯ:
— Тьфу, нечистая сила! Поворачиваем!
Илья снова сворачивает на боковую дорожку и снова встречает черную кошку. Так происходит несколько раз в увеличивающемся темпе, и, наконец, Илья оказывается перед веером расходящихся по голой степи дорог, и на каждой дороге сидит черная кошка. Илья в полном замешательстве останавливается. «Камера» поднимается над степью, и мы видим что дороги, совсем как в пустыне Наска, образуют стилизованное изображение Ворона. В музыке звучат латино-американские мотивы, вроде «Elcondorpasa».
40.АЛЕША НА БОЛОТЕ
Алеша сидит по шею в болоте. Рядом торчит голова Моисея.
АЛЕША:
— Я ж думал, тут не глубоко! И откуда в болоте столько грязи?
Ворон сидит высоко над ним на сухом дереве, смотрит вниз.
ВОРОН:
— Ну, этого опасаться нечего. Балбес — балбесом! Займемся теперь Добрыней!
Улетает.
Из лесу появляется конь Юлий с длинной жердью.
ЮЛИЙ (вздыхает):
— Беда мне с тобой, Алеша! Ну как тебя сюда занесло?! Где Илью с Добрыней потерял?
АЛЕША:
— Откуда я знаю? Ничего, сами управимся!
Юлий бросает жердину на болото, она попадает Алеше по голове. Богатырь, отплевываясь, хватается за жердину, вытаскивает себя и Моисея, снова садится верхом, едет дальше.
АЛЕША:
— А что я говорил?! Силушка богатырская нигде не подведет!
Сейчас же проваливается в яму-ловушку, прикрытую ветвями.
ЮЛИЙ (заглядывая в яму) :
— Ну вот, опять! Балбес – балбесом! Почему, скажи пожалуйста, я никогда не попадаю в дурацкие положения?
Не замечая, наступает внутрь веревочной петли. Кто-то из-за дерева дергает веревку. Петля затягивается, Юлий с криком падает, его волокут. Из-за дерева высовывается огромная мохнатая когтистая лапа и поднимает Юлия, как битую куропатку – за ноги.
ЮЛИЙ:
— А!!! Помогите! Алё…
Крик его обрывается. Из ямы вылетает брошенный богатырской силушкой Моисей. Упершись копытами, он тянет за уздечку. Над ямой появляется голова Алеши.
АЛЕША:
— Эй! Юлик! Ты где?
Но лес безмолвствует.
41.МОРОК ДОБРЫНИ
Добрыня, подъезжая на верблюде к селению, с удивлением крутит головой, въезжает на двор.
ДОБРЫНЯ:
— Вот тебе раз! Да это же мой собственный терем!
Незамеченный Добрыней, в окошко терема влетает черный ворон, сейчас же из терема выходит Настасья, кланяется мужу.
НАСТАСЬЯ:
— Здравствуй, свет мой, Добрынюшка! Наконец-то домой вернулся! Уж как я соскучилась! Не желаешь ли в баньку с дороги?
ДОБРЫНЯ (слезая с верблюда):
— Только не надо мне баньку устраивать, Настасья! Я все объясню! По важному делу ездил! За этим… как его… (удивленно замирает) Ох ты, мать честная! Забыл!
НАСТАСЬЯ:
— Ну и ладно, после вспомнишь. Иди в дом, пироги стынут!
ДОБРЫНЯ:
— Постой, Настасья! Я же торопился куда-то!
НАСТАСЬЯ:
— Вот и хорошо. Покушаешь, отдохнешь, и дальше поедешь. Если захочешь…
ДОБРЫНЯ:
— А ты, будто, и ворчать не будешь?
НАСТАСЬЯ:
— Как можно, любимый?! Жена мужу угождать должна!
ДОБРЫНЯ (с подозрением):
— Та-ак! А ежели я и правда в баню хочу?
НАСТАСЬЯ:
— Мигом истоплю и веничек запарю! Отогрей косточки, батюшка!
ДОБРЫНЯ (еще подозрительнее):
-А вина жбан поднесешь?
НАСТАСЬЯ (с готовностью):
— Бела, красна, али зелена?
ДОБРЫНЯ:
— И пива!
НАСТАСЬЯ:
— Сию минуту принесу из погреба, ненаглядный мой! Любимый!
Тянется к нему губами для поцелуя.
ДОБРЫНЯ (ударив кулаком по столу):
— Да что ж это делается?! Не узнаю свою жену! Подменили тебя, не иначе!
В тот же миг стены терема распадаются, вокруг громоздятся темные скалы, вместо стола – камень, а вместо Настасьи перед Добрыней – верблюд.
ДОБРЫНЯ (верблюду):
— Тьфу! Что за обмороченье? А я тебя за Настасью принял! Вот что значит – по дому соскучиться! Скорее в дорогу!
Вскакивает на верблюда и, пришпорив, скачет вон из ущелья.
43.ИЛЬЯ ПОБЕЖДАЕТ МОРОК
Солнце склоняется к закату над изборожденной дорогами степью. И на каждой дороге перед Ильей по-прежнему сидит черная кошка. Илья вне себя.
ИЛЬЯ:
— Да что же это?! Закрутила, заморочила нечистая сила, совсем с пути сбился! Куда теперь ехать? Солнце уже садится, а я еще и на версту к Киеву не продвинулся?!
Кошки обидно скалят зубки. Илья вдруг замирает, глядя на закатное солнце.
ИЛЬЯ:
— Солнце! Как же я сразу не догадался?! Вперед, Бурушка!
Пускается вскачь без дороги, прямо на закат. Кошки разлетаются в стороны, обращаясь в черное воронье.
ДОБРЫНЯ (на скаку):
— Не к лицу богатырю злых примет пугаться! Солнце – вот верная примета! Как ни крути, а Киев-то – на западе!
44.АЛЕША СПАСАЕТ ЮЛИЯ
Землянка Чудища. Опутанный веревкой Юлий лежит на разделочной плахе. Чудище, похожее на страшно заросшего снежного человека, деловито помешивает деревянной ложкой в котелке над огнем. На полках под потолком – коллекция черепов, среди которых можно узнать черепа зверей, от хомячка до носорога, боярина в горлатной шапке, рыцаря в шлеме, водолаза, летчика и танкиста. На отдельной полке ряд черепов представляет собой последовательность от обезьяны, рамапитека и питекантропа до современного хомо сапиенс. Есть даже черепа инопланетян. Юлий, оглядывая коллекцию, сглатывает в сухую.
ЮЛИЙ (чудищу):
— Вы это, любезный… Вы, вообще, знаете, кто я такой?
ЧУДИЩЕ:
— Знаю. Ужин.
ЮЛИЙ(испуганно):
— Да ты что?! Я, между прочим, заведующий библиотекой у князя киевского!
ЧУДИЩЕ:
— Это другое дело. Тогда с чесночком…
Добавляет что-то в котел.
ЮЛИЙ:
— Да я… да я – конь богатырский! За меня конкретные ребята впрягутся! Сам Алеша Попович – первый богатырь на Руси!
ЧУДИЩЕ(флегматично):
— А это уже будет – завтрак…
Дверь землянки вдруг распахивается, вбегает Алеша.
АЛЕША (чудищу):
— Проголодался, лохматый? Отведай-ка силушки богатырской!
Мы видим землянку Чудища снаружи. Она вся сотрясается от ударов, будто сейчас взорвется. На мухоморах, растущих на крыше, подпрыгивают шляпки. Наконец, дверь открывается, первым вылетает Юлий, за ним выходит потрепанный Алеша.
АЛЕША:
— Жалко. Нормальный парень, могли бы дружить…
ЮЛИЙ:
— Не жалей, Алеша. Это была тупиковая ветвь эволюции!
Откуда-то издалека вдруг доносится голос Добрыни.
ДОБРЫНЯ:
— Але-ша-а! А-уу!
Юлий испуганно вспрыгивает на спину Моисея, поджимает ноги – нет ли где опять петли?
ЮЛИЙ:
— Что это?!
АЛЕША:
— Да это же Добрыня! (кричит) Я тут!!!
Тоже вскакивает на Моисея, и бедный ослик галопом несет лихую парочку, не разбирая дороги.
45.КНЯЖИЙ ТЕРЕМ. ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ
Царица сидит на троне во всем своем безобразии, пересчитывает стоящие вдоль стен кувшины, делает пометки в записной книжке.
ЦАРИЦА:
— Девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь, девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять… Эх, еще одного не хватает!
Вбегает черный стражник, падает перед царицей ниц.
СТРАЖНИК:
— О, всемогущественная царица, чья безграничная власть простирается от Востока до Запада и обратно! О, грозная повелительница народа шамаханского, хоросанского, алибаканского, устькаменогорского…
ЦАРИЦА:
— Короче! Что там стряслось?!
СТРАЖНИК (указывая на окно):
— Так ведь это… Богатыри!
ЦАРИЦА (подходя к окну):
— Не может быть! Выбрались, таки! И чего же они хотят?
СТРАЖНИК:
— Вызывают твое войско на бой!
ЦАРИЦА:
— Ну, что ж, это кстати. Будет кому последние слезы в Шамаху отнести. Трубить сбор!
46.БОЙ. ЛЮБАВА СПАСАЕТ АЛЁШУ
На стенах Киева ревут длинные шамаханские трубы. Царица поднимается на стену и оглядывает даль. В поле под стенами неподвижно стоит черный квадрат воинов царицы. Навстречу им выезжают три богатыря. Позади богатырей волнуются толпы женщин.
Богатыри смело скачут навстречу врагу.
Безобразная царица буравит богатырей гипнотическим лучом.
Однако на богатырей чары птицы не действуют – их глаза завязаны. На всем скаку они врубаются в гущу врагов.
Чтобы не перебить друг друга в битве, богатыри пользуются паролем – играют в города.
Перед Ильей здоровенный верзила.
ИЛЬЯ (выкрикивает):
— Кострома!
ВЕРЗИЛА (недоуменно):
— Чего — Кострома?
Илья бьет его палицей в лоб, у того подкашиваются ноги. Рядом появляется Добрыня. Посылая громилу в нокаут, отвечает на пароль.
ДОБРЫНЯ:
– Астрахань!
АЛЕША (откликается):
— Нью-Йорк!
Алеша тут же получает от Добрыни по уху.
АЛЕША (обиженно):
— За что, Добрынюшка?!
ДОБРЫНЯ:
— Историю учи! Нет ещё такого города!
Черное войско тает на глазах. Царица испугана. Рядом с ней опускается черный ворон.
ЦАРИЦА:
— Где тебя носит?! Не видишь, что делается?!
ВОРОН:
— Еще бы не видеть! От самой Шамахи за ними лечу, помешать пытаюсь. Уж я им и глаза отводил и…
ЦАРИЦА:
-Помолчи! Не отводить им глаза надо, а открыть!
ВОРОН:
— Сделаем!
Улетает.
Ворон камнем падает на Алешу и срывает с его головы повязку. Алеша беззащитен перед взглядом царицы.
Стоящая в толпе Любава поворачивается к Алене и Настасье.
ЛЮБАВА:
— Беда, девочки! Пропал Алешенька!
АЛЕНА:
— Надо его спасать!
Алеша замирает, встретив взгляд царицы, Алена и Настасья изо всех сил несутся к царице, очевидно, что они настроены решительно. Охрана царицы не может остановить разъяренных богатырских жен. Царица приходится переключится на жён, она буквально прожигает их взгядом. Девчонки на глазах слабеют, чихают, хватаются за голову, на щеках расцветает лихорадочный румянец. Настасья и Алена просто заболевают на глазах.
Тем временем Любава бежит к своему Алёшеньке. Взгляд царицы «прихвативший» богатыря еще действует. Мы оцениваем Любаву Алёшиными глазами: он видит перед собой то бегущую к нему Любаву, то царицу в шароварах. Затем оба образа накладываются один на другой, и вот уже Любава в пленительном восточном одеянии обнимает Алёшу, тревожно заглядывает ему в глаза, целует мужа. Поцелуй любимой начисто снимает остатки гипноза.
АЛЁША (счастливо):
— Любавушка… А я всю дорогу про тебя думал: как ты там, справляешься ли без меня?
ЛЮБАВА (с простодушной улыбкой):
— В дому я и без тебя разберусь, а вот Русь без вас не сладит с супостатами. Выручай нас, богатырь русский!
С этими словами надевает Алёше на глаза повязку, сделанную из своей косынки в горох. Глаза Алеши снова закрыты. Он врезается в самую гущу битвы и с удвоенной силой расшвыривает набежавших воинов царицы.
47.БОЙ.ГОРЫНЫЧИ ПОБЕЖДАЮТ ВОРОНЬЁ
Дела черного воинства плохи, но ворон с карканьем взлетает над полем битвы, и сейчас же со всех сторон слетаются тучи воронья. Вороны бросаются на богатырей, клювами и когтями вырывая клочья из их повязок. Еще минута, и повязки слетят с глаз богатырей. Но тут появляется крылатое воинство сыновей Горыныча во главе с папашей.
Горыныч испускает мощный драконий рык в три глотки. Алеша поднимает голову на звук.
АЛЕША:
— Горыныч! Ты?
ЗМЕЙ, 1 голова:
— Запомни, Алешка! Наша сила – в детях!
Пыхая огнем, горынчики превращают ворон в жареных цыплят, и те дождем осыпаются на землю. Самому главному Ворону достается огнеметная струя от самого Горыныча. Ворон, кувыркаясь, удирает с опаленным хвостом.
48. БАБКА И ТИХОН VS ЦАРИЦА
Царица на стене напрасно пепелит гипнотическим взглядом всех подряд.
ЦАРИЦА:
— Вперед, мои воины! Вперед, за любимую царицу!
Неожиданно к ней подскакивает Тихон, на нем темные очки.
ТИХОН:
— Не туда глядите, барышня! Дозвольте с вами в куртуазную беседу вступить, тет на тет!
ЦАРИЦА:
— Чего тебе?!
Вонзает в него гипнотический взгляд. Но Тихона любовь не берет – темные очки помогают. Да и возраст…
ТИХОН:
— Да вот, хотел полюбопытствовать, дешева ли нынче в Шамахе пшеница? Почем за мешок?
ЦАРИЦА:
— Какой еще мешок?!
Бабка появляется позади царицы.
БАБКА:
— Пыльный!
Надевает царице на голову пыльный мешок. Тихон быстро связывает царицу поверх мешка веревками. Сняв очки, машет народу со стены.
ТИХОН:
— Наша взяла!
49. ДЕНЬ ПОБЕДЫ В КИЕВЕ
На конек терема взлетает петух и, похлопав крыльями, кукарекает. День Победы в Киеве. Князь приветствует богатырей с женами и народ.
КНЯЗЬ (к народу):
— Братья и сестры! (эхо, как из репродукторов) Граждане свободного Киева! Я всегда жил одной судьбой с родным городом. И вот сегодня я, как и он, свободен! Совершенно свободен, и между прочем, без вредных привычек! Плакать теперь никому не велено, всем велено праздновать и веселиться!
Народ ликует. Князь подходит к богатырям с женами, хлопает богатырей по плечам, обнимает, становясь на цыпочки. Пытается обнимать и жен, но, взглянув на богатырей, отказывается от этой затеи, подходит, наконец, к закутанной в мешок царице:
КНЯЗЬ (насмешливо):
— Не трясись, невестушка, мы старушек не обижаем. Ступай восвояси, да передай всем: кто с мечом к нам придет, тот в мешке и уедет! Ну, боевой конь, ты дорогу знаешь, скачи без остановки до самой Шамахи!
Оказывается, царица сидит, привязанная задом наперед к седлу Юлия. Князь отвешивает ему шлепок, и Юлий несется вдаль – стрелкой по карте от Киева до Шамаханского царства.
50. КНЯЖИЙ ПИР
В княжеском тереме пир горой, скоморохи, музыка, богатыри с женами сидят за княжеским столом. Тут же – Горыныч в окружении горынят. Князь сидит рядом с ним, тетешкая на коленях одного из горынят.
КНЯЗЬ (тихо, Горынычу):
— С женой-то познакомишь?
ЗМЕЙ, 1 голова:
— Конечно!
ЗМЕЙ, 3 голова:
— Знакомься, дорогая! Это – князь.
«Камера» сдвигается, и мы видим, что рядом с Горынычем сидит лесное Чудище, с забинтованной головой, но с серьгами в ушах и помадой на губах. Теперь очевидно, что оно женского пола и даже умудряется выглядеть симпатично.
БАБКА (толкнув Любаву в бок):
— А Тихон-то, Тихон! Полный кавалер!
Тихон гордо протирает новую медаль на груди. Оказывается, у него это уже четвертая.
ТИХОН (с улыбкой в камеру):
— Знай ветеранов!
51. ЦАРИЦА МОЛОДЕЕТ
А в Шамахе под Черным Деревом безудержно рыдает престарелая царица. Слезы ручьем льются из ее глаз. На ветке сидит Ворон.
ВОРОН (ворчливо):
— Ну, разревелась! Чего уж теперь слезы лить! Не вышло, так не вышло!
И вдруг прямо под ним на ветке распускается белый цветок, да так энергично, что ворона отбрасывает, словно из катапульты – только перья кружат. На всех ветвях дерева обильно высыпают цветы, наливаются крупные яблочки. Царица, не веря глазам, срывает яблоко, откусывает и, глядя на отражение в воде, видит что заметно помолодела. Тогда она с жадностью набрасывается на все яблоки, до которых может дотянуться, надкусывает, грызет, хрустит – и стремительно молодеет.
ЦАРИЦА (постепенно впадая в панику):
— О! Вот так хорошо! Отлично! Ну, пожалуй, хватит. Хватит, я сказала! Достаточно! Стоп!! Наза-ад!!!
Царица говорит все тоньше, уже детским голосом. Но процесс омоложения безудержно загоняет ее в младенческое состояние. Под качающим густой кроной деревом, суча ножками, орет младенец с диадемой на головке.
52.ДОМ АЛЁШИ. ИДИЛЛИЯ
Дом Алеши. Алеша продолжает качать мышцу, но ко всем его снарядам привязаны веревки, приводящие в действие насос для поливки огорода, пилу для распилки дров, колун, доильный аппарат и даже утюг, разглаживающий детские распашонки. Отдельный привод идет на вентилятор, обдувающий сохнущее на веревке детское белье.
На крылечке сидит Любава с большим животом, умильно щелкает семечки, тут же — довольные Тихон и бабка. У их ног маленький ребенок, в котором мы узнаем шамаханскую царицу, самозабвенно лепит из песка куличики. Тихон что-то мастерит на коленке, трогая крохотной отверточкой, вставляет в глаз часовую лупу, склоняется. Мы видим увеличенное изображение механической блохи. Тихон навинчивает ей новую подковку, выпрямляется.
ТИХОН (Алеше):
— Да хватит тебе ветер гонять! Ребенка простудишь!
ЛЮБАВА (ласково):
— Какой же ты у меня, Алеша, хозяйственный! Прямо загляденье!
Картина, медленно удаляясь, обрамляется лубочной рамочкой в виде резных наличников. Задвигаются занавесочки, на них печатается текст, повторяемый голосом рассказчика.
ГОЛОС РАССКАЗЧИКА:
— И жили они долго и счастливо, в мире и согласии…
Неожиданно занавесочки раздвигаются, появляются обращенные к зрителю крупные головы Ильи и Добрыни.
ИЛЬЯ И ДОБРЫНЯ:
— Братцы! Если где супостат объявится, вы уж нам скажите, не жадничайте, ладно?
Между ними появляется голова Алеши.
АЛЕША:
— И меня не забудьте!
Алеша тут же получает по голове любавиной скалкой.
Богатыри ныряют обратно в окошко, занавесочки задвигаются.
На них, как и в начале, самопроявляются печатные буквы из точек, с жужжанием, как на струйном принтере, «КОНЕЦ». Буквы становятся все ближе, ближе, и мы видим ту самую механическую подкованную блоху, которая старательно допечатывает хвостик последней буквы и говорит голосом рассказчика:
БЛОХА:
— Конец!
К О Н Е Ц